Олег Марин - Порог резистентности [СИ]
– Уйдет, – предупредил Риф. – Отключить пространник?
– Нет. Открой проход на Фригорию.
– Тимурка!
– Ты же говорил, что можно перенастраивать порталы как угодно?
– Д-да, но…
– Делай!
После секундного колебания Риф склонился над пультом.
– Предупреждать надо было, – сдавленным голосом сказал он.
Пусть не исполнится мой сон, думал Тимур, следя за тем, как крепкий мужчина приближается к сверкающей пленке. Пусть мне не суждено увидеть, как сдохнет эта мразь. Но так будет правильно. Там ему и место. На Каторге. Ослепительный фригорийский снег окропится его кровью. Клевери сдохнет мучительно и жестоко в зубах снегожорки. За всех, кто сложил там свою голову. За тех, кто мучился столько лет и выжил.
Пять шагов до пространника.
Гердт на экране взглянул прямо в камеру и обреченно махнул рукой.
– Ну, скоро ты?!
– Кхм… Мне нужно время!
Три шага.
– Сейчас! – рявкнул Тимур, понимая, что упускает Фрая. Сейчас он шагнет в портал, и все. Больше такого шанса не будет.
Шаг.
– Риф, давай!
– Почти готово…
Фрай попытался войти в портал и наткнулся на стену. В панике повертел головой, попробовал еще раз.
Риф бросил короткий взгляд на экран.
– Ага, теперь четыре-семь… Принято. Счастливого пути.
Фрай опасливо потрогал портал. Мерцающая пленка беспрепятственно пропустила его ладонь. Он облегченно вздохнул, шагнул вперед, и пространник погас.
Тимур выдохнул, отвел глаза от экрана и наткнулся на взгляд Рифа.
– Что?!
– Ничего, – опустил глаза брат.
– Хочешь спросить, не жалею ли я его? Или что я чувствую, отправляя человека на верную смерть?
– Это я его отправил, Тимур. Я это сделал… и почему-то совершенно ничего не чувствую. Устал.
Риф покачнулся, слепо оперся рукой о пульт.
Вот и все, старик, сказал себе Тимур. Все, ради чего ты выживал многие годы, закончилось.
– Кто расскажет Раде? Кстати, где она?
Риф вздохнул:
– Не знаю, Тимурка.
– Что значит… Погоди, она же была здесь с тобой, когда мы ушли на Землю. Что случилось?
– Она вернулась… кхм… к нзунге.
– Куда?! – не поверил своим ушам Тимур. – На Фригорию?! Сама?!
– Да, – уныло кивнул Риф и торопливо добавил: – Она так решила, и я не считаю себя вправе…
– Хрена с два! – яростно перебил его Тимур. – Решила?! Ты в своем уме? Совсем тут с катушек съехал? Или на тебя общение с перерожденцами дурно подействовало?
– Но…
– Что – но?! По своему выбору она бы сдохла пятнадцать лет назад, еще до того, как мы прилетели на каторгу! Если бы не я, как пить дать сдохла бы! Уморила бы себя голодом. Я ее с того света вытащил! Потом Джок, когда эта дура решила героически пожертвовать собой ради спасения снегожорок! А ты вот так просто взял и отпустил ее к этим чокнутым инсектоидам?! Сам же говорил, что она не в себе, что заговаривается, странно себя ведет. Ты же знаешь, что проклятые насекомые использовали ее в своих интересах! Между прочим, едва не угробив при этом всех нас – им было начихать, если все каторжники сдохнут от голода!
– Потому что каторжники были людьми!
– А Рада кто? – не понял Тимур.
– Рада… – еле слышно повторил брат. – Она уже… не совсем.
– Что значит – не совсем?
– Ну, то есть, в буквальном смысле она, естественно, человек. Но, если смотреть на вещи шире…
Тимур шагнул вперед, сжимая кулаки. Риф отпрянул, наткнулся спиной на край пульта и жалобно охнул. Тимур остановился, помотал головой, точно приходя в себя, и вкрадчиво спросил:
– Куда уж шире, Риф? Ты объясни попонятнее, будь добр. Что-то я ничего не понимаю. А когда я чего-то не понимаю, я начинаю нервничать.
– Она считает себя биши, – быстро заговорил Риф. – Помнишь, я рассказывал, как вытащил ее из кокона? Мтцубиши успели ввести ей… можно назвать это ядом. Хотя для молоди нзунге это, наоборот, эликсир, помогающий благополучно завершить цикл метаморфоза. Действие этого… вещества на человека абсолютно не изучено, и никто не… В общем, Рада изменилась еще тогда. А жизнь среди нзунге, плотное общение с биши – все это усугубило ситуацию. И теперь она считает себя частью роя. Поверь мне, Тимурка, сейчас ей лучше там.
– Чушь какая-то. Как человеку может быть лучше среди гигантских бабочек и муравьев?
– По крайней мере, там, в отличие от Земли, она в безопасности, – сказал Риф, рассеянно глядя на экран. – А вот твой приятель, кажется, сейчас покалечится.
У неработающего пространника Гердт сходил с ума, пытаясь просочиться сквозь глухую стену. Должно быть решил, что его бросили умирать на Марсе.
4
– Хрена с два ты от меня так просто отделаешься, Ларин! – отдуваясь, заявил Эдик и с подозрением уставился на Рифа. – Я смотрю, у вас тут довольно оживленно. Здравствуйте, господин…
– Ларин, – ответил Тимур, не отрывая взгляда от экрана. – Это мой брат.
– Не сказал бы, что мне очень приятно, учитывая обстоятельства нашего знакомства, – хмыкнул Гердт. – Но… Стоп, ты же рассказывал, что он… Пропал? Погиб? Что-то в этом духе.
– Ты уже имел возможность убедиться, что многое оказывается совсем не таким, как мы думали. Впрочем, сейчас это неважно. Риф, расскажи ему.
Старший брат коротко изложил суть проблемы. Аутеры приготовили человечеству изысканную пытку – изжариться живьем. Никто не собирался восстанавливать климат, это был лишь предлог для того, чтобы, используя энергию Солнца, открыть пространственный переход к другим мирам. Аутеры пополнили запасы энергии, истощив наше светило, и собирались двигаться дальше.
– В общем, на Фригории я довольно много времени провел как раз возле такой установки, – подытожил Риф. – Исходя из легенд нзунге, я решил, что с ее помощью они сдвинули орбиту, изменив таким образом климат планеты. И ошибся. Это пустило меня по ложному следу. Только оказавшись здесь и получив доступ к центру управления, я смог наконец свести воедино множество данных и получить четкую картину случившегося с Фригорией. И того, что ожидает нашу планету, конечно.
Гердт мрачно выругался:
– Та-а-ак! Никому верить нельзя, особенно пришельцам. А если ее взорвать? Выжечь огнем это антарктическое кубло. Одна ковровая бомбардировка – и никаких проблем. Аутеров больше нет, значит, и защищать эту жуть некому.
Риф вздохнул.
– Возможно, это приостановит процесс, но, насколько я понимаю, установок две: на Марсе и на Земле. И потом, даже если процесс удастся остановить, экология Земли настолько нарушена, что… Дальше будет только хуже. Солнце умирает.
– Тогда нужно срочно начать эвакуацию. Когда марсианская колония сможет
принять людей?
Еще один тяжелый вздох.
– Видите ли, дело в том, что аутеры и не собирались заселять Марс людьми. Колония предназначалась для аутер-кидов. А у них совершенно другие потребности. В любом случае, понадобится какое-то время, чтобы оборудовать все. Впрочем, если умерить аппетиты…
– Короче, – перебил Тимур. – Я так думаю: надо валить на Фригорию. В пещерах тепло. Места и еды там хватит. Хотя бы на первое время, а потом можно начать выращивать какие-нибудь земные культуры. Привезти, в конце концов, животных…
– Нет, – непривычно твердо сказал Риф. – Нзунге не допустят вторжения чужаков. История с аутерами многому научила их, и теперь они готовы к войне. Ты видел, на что они способны.
– Ну почему обязательно к войне? – возразил Тимур. – Я же не предлагаю выдавить ваших драгоценных насекомых из их подземелий. Можно жить рядом.
– Нельзя, – вместо Рифа ответил Гердт. – Ты же неглупый мужик, Ларин. И всерьез полагаешь, что два высокоразвитых вида смогут ужиться в одном ареале обитания? Хрена с два! Рано или поздно один их них захочет доминировать.
Риф молча кивнул, соглашаясь. Тимур усмехнулся:
– Значит, выхода нет? Можно возвращаться на Землю и ждать конца?
– Я тут нашел кое-что. Смотрите сами, – Риф повернулся к панели управления. Экран перед ним матово засветился, быстро сменяя друг друга, замелькали какие-то холмы. Изображение было каким-то странным – то ли цветопередача хромала, то ли резкости не хватало.
– Не разберешь ни хрена! – раздраженно сказал Гердт. – Техника у вас подкачала, господин Ларин.
– У аутеров несколько другое восприятие, – пояснил Риф. – Но, в принципе, все понятно. А я уже настолько привык, что… Лучше увидеть все своими глазами. Пошли.
Он ненадолго отвернулся к пульту, поколдовал над переключателями. На одной из стен раскрылся овал перехода.
– Пошли, – повторил Риф и первым шагнул в портал.
Гердт демонстративно застонал, но когда Тимур двинулся следом за братом, в два прыжка догнал его и пристроился за спиной.
Короткий миг небытия, знакомая боль в висках, за последние сутки ставшая уже привычной, – и Тимур вывалился из перехода, едва не налетев на Рифа. В спину ему тотчас же уткнулся Гердт, и Тимур хотел раздраженно отпихнуть толстяка. Но тут Риф шагнул в сторону, и перед ошарашенным Лариным открылся гигантский ангар, в котором лежали исполинские серые туши, казавшиеся одновременно чужеродными и странно знакомыми.
